 |
|
|
(автобиографическое)
Вот все говорят "первая любовь", "первая любовь"... А я очень рано влюбился в первый раз. Ну ОЧЕНЬ рано. В детском садике, в свою одногрупницу. Никак не могу вспомнить, как её звали. Редкое имя было у неё. Она, конечно, и не помнит..
А второй раз я влюбился в первом классе. Сильно очень. Очень сильно. Это у меня даже смазало всё впечатление от первого сентября. Нет, я, конечно, помню всё. И как шёл с мамой в школу, и этот дурацкий букет цветов, большой такой, я его ещё нёс вниз "головками", потому, что он длинный такой был и неудобный. Гладиолусы были, внизу цветочки, а выше по стеблю - нераскрывшиеся дурацкие овальчики. Но так было нужно и я нёс этот букет. Мы тогда недолго в школе были. Нас построили и повели к Вечному Огню, и что-то там рассказывали про подвиги пионеров-героев. А вдалеке стоял мой папа и смотрел на меня, и плакал. Они с мамой уже в разводе были тогда... А на обратном пути в школу он всё-таки изловчился и отнял меня у мамы, и пошёл, держа меня за руку. А когда мы дошли до школы, он куда-то сразу делся.. Там было очень много народу...
А мы пошли на уроки и тут я влюбился. Сразу. Потому, что такая девочка была! У неё были не очень большие банты, не такие, как у других девчонок. У тех-то большие были, просто огромные. Может быть, считалось, что чем больше бант, тем девочка красивее... Не знаю. А я влюбился в эту вот. Она разговаривала таким тоненьким голосочком. Знаете, таким вот: сю-сю-сю, сю-сю-сю. И я влюбился. Вот как-то по-мужски сразу. Я вообще как-то сразу начинаю опекать, защищать и всё такое, когда влюбляюсь. Её звали Оля Стекачёва и это было, как музыка.
Её посадили на первую парту, вдалеке от меня. А меня посадили назад, потому что я уже в первом классе был длинный и из-за меня не было бы видно доски. И мне жутко хотелось сесть поближе, нет, конечно, не за одну с ней парту, потому, что я бы сразу умер от стеснительности и стыда, а просто поближе. Мне тогда казалось, что всем очень сильно заметно, что я влюбился. Да, наверное, и было заметно...
А потом вечером меня, значит, спрашивают. Ну, соседи там... все ведь знали, что я ... это ... первый раз, в первый класс. Ну типа спрашивают "Как тебе в школе", "Как впечатление" и тому подобное. Я там врал им что-то... Ну не мог же я всем вот так взять и сказать, что у меня впечатление от школы - это Оля Стекачёва.
В середине года нас повели фотографировать, чтобы сделать такую общую фотографию. Нам потом раздали эту фотографию. Какие-то дурацкие деревья на заднем фоне, и мы такие, в овальчиках. С белыми воротничками, в костюмах. Серьёзные такие. А девочки - в платьицах. И тоже с белыми воротничками. В середине - такой девайс - "первая учительница". А под овальчиками - фамилии и имена, без отчеств. Мы тогда ещё не заслужили отчеств, хотя это и неправильно. Человек уже рождается с отчеством и его необходимо всегда писать, какого бы он не был возраста...
Я тщательно вырезал фотографию Оли из этой большой общей фотографии и у меня получился маааленький овальчик, моя мечта и моя тайна. А снизу на общую фотографию я подклеил кусочек какой-то другой фотографии, чтобы было не так заметно. Но, конечно, было очень заметно...
...
Дело в том, что всех девочек/девушек/женщин, в которых я влюблялся, я сразу почему-то "ставил" на пьедестал и в этом была непоправимая ошибка. Этим я сам отрубал себе возможность какого-то развития, продолжения.. ну я не знаю. Ну вот нельзя же признаться в любви ангелу! Или королеве. Да? Вот так и выходило, что предметы моего обожания часто и не догадывались.. Так что я и "опекал"-то большей частью мысленно. Нет, конечно, я пытался делать какие-то неловкие знаки внимания, мелкие подарки там или что. Но так, между прочим, как будто мне это и не важно совсем. Ну вот так подойдёшь потихоньку, как-будто просто мимо проходил и говоришь что-то вроде "а у меня тут французский брасматик есть, тебе не надо?" - это позже, конечно, с возрастом... А она что-то вроде "ну конечно! ой, какой! я как раз давно искала!" Да знаю я, что ты его искала! Я его сам искал для тебя месяц, стоял в очередях, вымаливал у знакомых имя-отчество продавщицы, чтобы купить "по блату". Но вслух, конечно, не говорю этого, хотя у самого всё колотится внутри: "возьмёт - не возьмёт?"
...
Оля Стекачёва проходила "красной нитью" через все мои школьные годы, все восемь классов. Как муза...
После восьмого класса, когда я уже сдал вступительные экзамены в техникум, как-то раз мы стояли-болтали с бывшими одноклассниками возле школы, теперь уже не моей. И вот один из наших, самый хулиган, вдруг начал рассказывать, как они в колхозе летом были и как занимались там всякой фигнёй, как пили водку и ебались с девчонками. Мы, конечно, не пуритане были и матом вполне разговаривали. Но тут как-то это было дико слышать, так, знаете, ... грязно. И вот он рассказывал, как и с кем, и когда. В деталях. Я как будто с высоты слушал. Нет, не "свысока", а именно с высоты. Как будто вот я сверху смотрю на нас и слушаю, о чём там они говорят... И вот он начал рассказывать, как они с Олей... при всех, понимаете?! Я ничего не сделал ему тогда. Не ударил. Не оскорбил. Ни-че-го.
Оля оказалась беременной и вскоре вышла замуж. За него. Наверное, родители так договорились между собой, как я теперь понимаю... родился ребёнок.
...
Потом, через много лет, я узнал, что они не долго жили вместе и развелись. Муж её, Славик, спился. Она работает продавцом в продуктовом магазине. Жизнь.
Магазин этот недалеко от дома моей мамы, от моего бывшего дома. И мама как-то говорила, что Ольга Стекачёва передавала мне привет. Хотя она, конечно, давно не Стекачёва. Но это же навсегда, да?
Мы однажды заходили в этот магазин с женой, и я её видел. Она меня узнала и обрадовалась. И что-то говорила-говорила-говорила своим тоненьким неизменившимся голосочком. А я не слушал её слов, а просто слушал голосок. И всё хотел что-то почувствовать... что-то такое ... живое...
Но не почувствовал. Ни. Че. Го.
Просто сделал покупки, улыбнулся ей, что-то сказал. И уехал.
Привет из прошлой жизни.
|
|
